Президент Беларуси Александр Лукашенко рассказал, как он принял решение провести провластный митинг в августе 2020-го и почему это заслуга в том числе российского лидера Владимира Путина.
Об этом глава государства рассказал сегодня на встрече с представителями общественности и медийного сообщества, передает корреспондент БЕЛТА.
По словам Президента, это был именно совет Владимира Путина — вывести на улицы города своих сторонников. Хотя, признался Александр Лукашенко, он опасался, что могут начаться столкновения между его сторонниками и участниками протестных акций.
«Митинг. Это как раз разговор с Путиным. Он мне в шутку: слушай, а почему твоих людей не видно? Я говорю: ты знаешь, я даже боюсь выводить своих людей на улицы. Их будет не меньше. Я боюсь вот этих столкновений. Я действительно боялся. Я остерегался и не позволял даже никому выводить людей, понимая, что наши люди спокойны, они проголосовали. Эти побесятся, станут на свои места. И мне Путин говорит: ты не прав. Общество должно видеть, что за тобой стоят люди. Говорю: ладно, я подумаю. Потом подумал: наверное, он все-таки прав. И я уже это начал чувствовать, что наши люди ведь всего не понимают и не видят. Там кричат, щиты положили и прочее. И каждый человек думает: слушай, а может я один остался? И тогда я отдал команду пригласить этих людей, чтоб были хоть по несколько человек из регионов. Они почувствовать должны этот дух, — сказал Александр Лукашенко. — Поэтому это заслуга Путина».
Белорусский лидер также прокомментировал свою встречу с представителями оппозиционных политических движений в СИЗО КГБ. «Визит в СИЗО — никто не поддерживал. Я сам принимаю решения и за это отвечаю. И когда я сказал, что еду в СИЗО, Вакульчик чуть в обморок не упал. Я говорю: ты боишься, что негде разместиться? Говорю, ничего, в камеру пойдем. Вакульчик: нет у нас есть небольшое пространство. Я говорю: там и разместимся. Поэтому мы в этой тесной комнатушке, — отметил Президент. — Это было чисто мое решение. Чем оно навеяно? Это никакой не пиар. Знаете, я тогда рассматривал вопрос, что мне придется решать с ними вопрос. И мне было очень важно, если их не амнистировать, а помиловать, то у меня должны были быть основания. А если их не помиловать, то нет оснований. Но для этого я должен был увидеть их сам. Я привык к этому. Я должен сам разобраться, принимая важное решение. И, честно говоря, мне как-то жаль их стало. Есть у меня такая слабость, несмотря на мои героические подвиги. Думаю, поеду. Естественно, меня тут чуть ли не останавливали. Я утром собрался с малышом, сел и поехал в это СИЗО. Это было чисто изнутри исходящее такое рвение — посмотреть, что это за люди».
