Всякий раз, когда берёшься за материалы по чернобыльской тематике, не устаёшь поражаться тому, насколько она обширна и многогранна. Авария на ЧАЭС самым негативным образом отразилась на всех сферах жизни общества: демографии, промышленности, сельском хозяйстве, строительстве, транспорте, связи, торговле, образовании, культуре и спорте. Она вызвала невиданные ранее в мирное время миграционные процессы, и тысячи людей были вынуждены покинуть обжитые не одним поколением предков места. В то же время следует отметить, что государство не оставило вынужденных переселенцев один на один со свалившейся бедой, приняв целый ряд экстраординарных мер. Одной из важнейших из них стала выплата денежных компенсаций за покинутые дома, иные хозяйственные постройки и имущество. Кроме того, категория чернобыльских переселенцев была наделена немалым количеством иных льгот и преимуществ.
Но как же нелегко довелось людям, претворявшим в жизнь принятые правительством СССР меры! Особенно в первый и последующие постчернобыльские годы – ситуация была уникальной и по отсутствию прецедентов, и по финансовым масштабам того, что предстояло сделать, и по количественному охвату населения. Имею в виду всё те же компенсационные выплаты за утраченное жильё и имущество. Впрочем, лучше всего расскажет об этом непосредственная участница тех событий Валентина Валерьяновна Кравец (на снимке).
– В мае того памятного 1986 года после окончания Гомельского СПТУ-81 я приступила к работе в качестве старшего кассира в Гомельской сберегательной кассе № 31/38. Конечно же, всё время тянуло домой, в Хойники, и когда узнала о том, что в хойникских сберкассах после аварии в Чернобыле возник острый кадровый дефицит, попросилась на работу в наш райцентр. Многие в Гомеле отговаривали: «Куда ты едешь, сумасшедшая, на верную гибель?». Начальство и слышать не хотело о моём переводе в родной город, жалело, увещевало. Но своего я всё-таки добилась и в августе сначала получила направление в двухнедельную командировку в Хойникскую сберегательную кассу № 2724, а по возвращении получила и перевод на постоянную работу в эту же сберкассу.
Да, в то время людской поток двигался в одном направлении – из Хойник автобусы шли переполненными, а вот из областного центра в Хойники я ехала одна в рейсовом автобусе…
По приезду сразу же окунулась в работу. А её было непочатый край. В те первые чернобыльские месяцы начались выплаты компенсаций переселенцам, за получением которых с самого утра выстраивались огромные очереди. Людские толпы были такими, что в зале для работы с клиентами не выдерживали и рассыпались вдребезги разделительные перегородки. Естественно, что атмосфера была очень нервной и напряжённой, и в таких условиях возрастала цена любой мало-мальской ошибки. Но к чести моих тогдашних коллег, все они в той непростой ситуации проявили себя с одной стороны в высшей степени профессионалами своего дела, а с другой – в такой же высокой степени людьми порядочными и достойными.
Говорю это потому, что с закрытием зала для клиентов, наша работа отнюдь не заканчивалась, а начиналась невидимая для людей её часть по сведению отчётов и банковского дня. Потому засиживаться иногда приходилось и до полуночи, а наутро – всё опять начиналось сначала.
В высшей степени профессионально и чётко в те дни сработало всё руководство системы сберегательных касс нашего района, и у нас ни разу не возникло нештатных ситуаций: вовремя и в достаточном объёме заказывалась наличность, оперативно разрешались и все иные организационные вопросы. Но особенно тёплыми словами хотелось бы вспомнить исполняющего обязанности начальника центральной сберегательной кассы № 2724, старшего ревизора Геннадия Викентьевича Тишкевича. Какая колоссальная нагрузка легла в то время на плечи этого человека! Это не только вопросы повседневной работы с клиентами, но и вывоз всей документации, а также материально-технических ценностей из сберегательных касс, расположенных на территории зоны отселения. Именно ему пришлось неоднократно мотаться между райцентром и зоной, днюя и ночуя на рабочем месте. Кстати, такие же слова могу сказать и о водителе Геннадии Георгиевиче Галдецком, на долю которого также выпал огромный объём работы, причём не только связанной с выполнением непосредственно водительских обязанностей.
Где-то довелось встретить такое суждение: в темноте особенно отчётливо высвечиваются детали, на которые не особо обращаешь внимание при дневном свете. Так и с людскими характерами: в экстремальных условиях отчётливо проявляются достоинства и недостатки каждого человека. Чернобыльская авария также выразительно показала кто чего достоин в профессиональном и человеческом плане. Сегодня, вспоминая события тех дней, можно констатировать, что все, с кем мне довелось бок о бок работать в то непростое время, зарекомендовали себя только с положительной стороны. Самые лучшие слова адресую Людмиле Николаевне Казак, Нонне Ивановне Петрушенко, Анне Ивановне Сенько, Ольге Григорьевне Бриль, Анне Александровне Басос, да и всем другим сотрудникам нашей системы сберегательных касс. Некоторых из тех, чьи имена я назвала в этой публикации, к сожалению, уже нет среди нас. Но добрая память об их делах и поступках никогда не изгладится в наших сердцах. А вот тем, кто и сегодня вспоминает о своём участии в тех событиях 30-летней давности, искренне пожелаю здоровья и добра.
Записал Виктор НАЗАРЕНКО.
Фото Алеси ЯЧИЧЕНКО.
