Спокойно несёт свои воды Припять. В тихих затонах глядятся в зеркальную гладь воды облака, дубы, берёзки да осины, кусты верболоза. А осень медленно срывает с них листья, и ложатся они бесшумно на отцветшие давно кувшинки. Листья жёлтые, багрово-красные, оранжевые… Глубока река, а осенью вода в ней особенно прозрачная, на метр-полтора дно просматривается. Есть в красоте этой некая пронзительная грусть. И не только потому, что с осенним похолоданием постепенно исчезает буйство красок, больше – осознание безысходности от того, что случилось 26 апреля 1986 года. Нельзя здесь находиться никому кроме тех, кто несёт службу по охране зоны радиоактивного загрязнения. Заповедная она, да для здоровья вредная.
Без пропуска, сюда вы- данного Администрацией зон, самовольное проникновение, не говоря уже о ловле рыбы, сборе грибов, заготовке древесины, наказывается. Хотя это общеизвестно, за 9 месяцев текущего года задержано 65 нарушителей режима. В сравнении с первыми годами после катастрофы на ЧАЭС, когда был организован Полесский государственный радиационно-экологический заповедник, в который вошли территории Хойникского, Брагинского и Наровлянского районов, – это мало. Наведён порядок, с загрязнённых закрытых водоёмов браконьеры не вывозят рыбу, не травят ей доверчивых людей, до минимума сведены лесные пожары. На территории нашего района в нынешний очень жаркий летний сезон было только два возгорания, которые были быстро ликвидированы.
Об этом рассказывают мне заведующий сектором охраны ПГРЭЗ Александр Степанович Бондарь и инспектор сектора Вадим Николаевич Гаккель пока “стоим на воде”. Очень уж хочется сфотографировать выводок диких уток. Теперь сезон охоты, где-то стреляют и они, наверное, все здесь собрались под защиту охраны.
Через пару минут снимок сделан, и Александр Степанович на холостом ходу матора выводит наше судёнышко с громким названием “Шквал” в русло реки. Как норовистый конь, оно встаёт на дыбы, “Шквал” задирает носовую часть и 50 лошадиных сил мотора “Хонда”, бешено вращая винт, разгоняют его до крейсерской скорости – 50-55 километров в час. И неважно – за течением или против.
Издалека на островке замечаем одинокого волка. Наверное приходил серый попить водички после сытного завтрака. Посмотрел безразлично и не спеша пошёл в кусты.
Напуганные шумом мотора, взлетают утки, быстро работая крыльями, спешат на другой берег и, успокоившись, садятся на воду.
– А вот здесь, – говорит А.С. Бондарь, – наша речка Вить впадает в Припять…
Место это под д. Тульговичи ничем не приметное, не зная, не обратил бы внимания. Как медленно течёт речка возле деревни Вить, так не спеша и воду свою отдаёт Припяти.
От выселенной д. Ломачи до Наровли ходу по реке всего 25 минут. Напротив деревни Конотоп застыли на воде лодки рыбаков. С наровлянского берега ловля не запрещена, ступишь на противоположный – значит, проник в зону. Нарушителей не обнаружили, но почему-то все рыбаки стремятся именно туда, где установлены аншлаги-предупреждения. Не зря говорят, что запретный плод сладок. Потому, бывает, и знаки переносят в лес с берега, поворачивают в обратную сторону, чтобы в случае чего сказать “не заметил”, “не знал”. Как задержанные на захламленной корягами речушке Словечно, которая впадает в Припять на территории заповедника в 103-м квартале Вербовичского лесничества, временно не работающие Л.Ф. Дерезин с Калинковичского района и мозырянин Д.В. Анисимов. Первый, вдобавок ко всему, аргументировал своё проникновение в зону отселения и отчуждения ещё и тем, что об этом знает некий Иванович, а он известный начальник.
Составлен протокол и, согласно главе 16 “Административные нарушения против здоровья населения”, ст.16.3 ч.2, где говорится о нарушениях режима радиационной безопасности в специально ограниченной зоне радиоактивного загрязнения местности, выразившееся в проникновении в эту зону, по решению суда получат Дерезин и Анисимов,которые также находились и в пограничной зоне, штраф от 10 до 30 базовых величин. Те же действия индивидуального предпринимателя предусматривают штраф от 10 до 50 базовых величин, а юридического лица – до 200 базовых величин. Все с конфискацией предметов и имущества, находящегося при задержании.
Возвращались домой по той же лесной дороге на УАЗике, который буксировал “Шквал”, установленный на его платформе, через КПП Новопокровского лесничества. Кружил одиноко над лесом орлан. Видно, над тем местом, где волки разделались с косулей или иным животным. В километре от КПП на обочине дороги расхаживали поросята. Маленькие, поздние. Услышав шум мотора, шмыгнули в кусты.
Заканчивался очередной день работников сектора охраны заповедника. И немножко стало грустно, что завтра уже не увижу берегов Припяти, не встречу обитателей лесного царства, которые чувствуют себя вольготно под защитой строгих законов радиационной зоны, не услышу рассказов добрейших людей, которые стоят на страже этих законов. Да и разве может быть нехорошим человек, который ежедневно находится в царстве природы?
Владимир ДОЛГОЛЫЧЕНКО.
