В ноябре прошлого года к Дню освобождения района от немецко-фашистских захватчиков мы напечатали письмо родственницы советского солдата Павла Бояринцева, который погиб, освобождая наш район. Долгие поиски дали результат: было установлено, что П.М. Бояринцев умер от ран 25.11.1943 и похоронен в д. Княжеская Слобода (нынешняя Слабожанка).
19 апреля этого года Наталья Гранаткина, двоюродная внучка Павла Бояринцева, осуществила давнюю мечту – приехала из Москвы в Беларусь. Вот текст письма, которое Наталья прислала по возвращении из поездки по нашей стране, нашему району, ведь он был главной точкой маршрута.
«В моей электронной почте создана папка под названием «Бояринцевы», где собраны и отправленные, и входящие письма, связанные с поиском моего двоюродного деда Павла Матвеевича Бояринцева. Входящие письма иногда огорчали: «сведения отсутствуют…», иногда радовали: «было произведено перезахоронение…». Потом опять огорчали «не представляется возможным…», потом опять радовали «принять меры по увековечению…» И наконец, «…имя Вашего деда, Бояринцева Павла Матвеевича, внесено в список воинского захоронения № 3715 г. Хойники». И тут же пришло решение: едем в Хойники! Карты изучены, сроки определены, муж – за рулём, я – за штурмана…
И вот наконец указатель «Хойникский район». Рядом с ним лес, первые весенние цветы… и предупреждающий знак «Радиоактивное заражение». Нет, страшно не было, было безумно грустно сознавать несовместимость этой весенней красоты и аварии, произошедшей буквально в 50 км отсюда 31 год назад.
Эмоций добавлял и факт, что сослуживцы моего мужа Сергея Колясникова по бригаде Гражданской обороны, дислоцировавшейся под Минском, были среди участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. Муж за несколько месяцев до того был переведён в другое место службы на другой конец страны…
Ещё пара десятков километров – и мы в Хойниках.
«Здравствуй, дед Павел!» – произнесла я, когда мы с мужем подошли к Братской могиле. Не вслух, про себя, мне казалось, что именно так он должен меня услышать. Возложив цветы, мы долго читали все фамилии, нанесённые на плиты. Я знала, что фамилии деда Павла нет, но читала, читала…
А две фамилии мне были знакомы, именно через них я в процессе поисков логически вычислила, куда проводились перезахоронения из Слабожанки, что потом и подтвердило Управление по увековечению памяти защитников Отечества и жертв войн Вооружённых Сил Республики Беларусь.
Мы знали, что нас ждут в краеведческом музее, но не могли уйти от Братской могилы. Подошли к мемориалу Скорби на другой стороне дороги, потом вернулись обратно… Я не знаю, где на самом деле покоятся останки деда Павла, может, он остался там, в тогдашней Княжеской Слободе, а может, всё-таки здесь… Да, наверное, это уже непринципиально. Принципиально то, что пока мы помним погибших воинов – они живут.
Конечно, хотелось бы, чтобы на плитах около Братской могилы появилась фамилия и моего деда, и фамилии ещё нескольких воинов, обнаруженных в процессе сверки списков первоначального захоронения и Братской могилы. Может быть, их тоже кто-то ищет…
И не будет нас, но будут те, кто придёт к этой могиле, прочтёт фамилии, и эти воины Великой Отечественной будут жить…
Много стихотворений посвящено павшим на войне, но в данном случае хочется вспомнить «Реквием» Роберта Рождественского:
Вспомним всех поимённо,
Горем вспомним своим…
Это нужно не мёртвым!
Это надо – живым!
P.S. Узнала электронную почту Польского Красного Креста. Будем искать младшего дедушкиного брата – Бориса Бояринцева: погиб весной 1945 года в свои 20 лет, первичное захоронение – юго-восточнее г. Яново, Польша.
Н. ГРАНАТКИНА, г. Москва».
